Молоко: Маневры или война?

Недавний ажиотаж вокруг молочной темы вызвал серьезную обеспокоенность и много вопросов у потребителей одного из жизненно важных продуктов. Информационное пространство заполонили новости о том, что молочные продукты фальсифицируют, добавляя в них пальмовое масло, антибиотики и другие "улучшители" или "удешевители". Заявления ведомств, ответственных за контроль качества продуктов на прилавках магазинов, и некоторых экспертов только запутали ситуацию.

Так, например, есть очень большое расхождение в данных Россельхознадзора и Роспотребнадзора по части фальсификата. Россельхознадзор недавно заявлял о том, что на рынке молочной продукции чуть ли не 75-80 процентов фальсификатов, особенно среди сыров.

В свою очередь Роспотребнадзор опубликовал статистику за 2015 год, в которой сообщает, что "исследовано около 280 тысяч проб, при этом доля молочной продукции, не соответствующей нормативным требованиям по физико-химическим показателям, что говорит о фальсификации продукта, составляет 6,45 процента".  Цифра вроде бы совсем небольшая, но в отчете Роспотребнадзора также уточняется, что фальсификация происходила на 333 предприятиях в 58 субъектах Российской Федерации, а это уже довольно серьезно.

Далее выясняется, что некоторые персоны в молочной отрасли сознательно мутят воду, надеясь пролоббировать или притормозить выгодные ограниченному кругу бенефициаров (зачастую иностранных) инициативы. Другие, серьезно заинтересованные в спасении отрасли, предпочитают не ввязываться в войну, таким образом оставляя информационное поле без альтернативного мнения.

Но обо всем по порядку.

ИДЕТ ВОЙНА МОЛОЧНАЯ

Отечественное производство и молочный бизнес действительно переживают не самые легкие времена. Отрасль подорвали несколько факторов. Во-первых, вступление в ВТО, которое обрезало изрядную долю госфинансирования. Во-вторых, санкции против России, которые перекрыли дорогу иностранным инвестициям в сельское хозяйство. И, наконец, недоступность собственных кредитных ресурсов. "Проценты по кредитам в регионах скачут, как цена на сырое молоко; сами кредиты практически не выдаются, что по сути закрывает единственную доступную меру поддержки для переработки в виде возмещения части процентной ставки", - жалуется исполнительный директор Молочного союза России Людмила Маницкая.

Конечно, в последние годы постепенно начал возрождаться частный сектор, который практически полностью исчез в 1990-е, но пока фермерских хозяйств недостаточно, да и выживать им на фоне гигантов тяжело.

Фото: Boris Roessler/DPA/TASS

После приобретения молочных гигантов "Юнимилк" и "Вимм-биль-данн" компаниями Danone  и Pepsico соответственно, два этих иностранных холдинга стали контролировать 60-70 процентов отечественного молочного производства и рынка. Остальное - это местные предприятия, которым приходится выдерживать неравную конкуренцию с транснационалами.

Недавно разгорелся скандал вокруг попытки выставить на торги Учебно-опытный молочный завод (УОМЗ) ВГМХА имени Н.В. Верещагина в Вологде, производящий легендарное вологодское масло и другую молочную продукцию. В разное время предприятие пытались приобрести "Юнимилк" и "Вимм-биль-данн", а теперь, по слухам, интерес к покупке завода проявлял Danone. Причем фактически предприятие хотели продать за бесценок, используя доводы о том, что оно якобы находится на грани банкротства. Сотрудники и руководство эту информацию опровергали, в процесс на стороне УОМЗ вмешались депутаты и общественные деятели, и в итоге завод удалось отстоять - 14 февраля его официально сняли с торгов. Но этот случай - скорее исключение, поскольку за производством стоит многолетняя история и знакомый бренд, а вот десяткам менее известных и крупных заводов везет гораздо меньше. Переход отечественных предприятий в руки транснационалов происходит "без шума и пыли".

ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ

Именно в интересах международных гигантов функционируют бизнес-объединения молочной отрасли, которые должны, по идее, отстаивать позиции отечественных игроков перед чиновниками и на мировом рынке. На деле получается иначе.

"Лоббировать интересы входящих в отраслевой союз компаний - прямая и официальная задача союзов и их функционеров. В "Союзмолоке", например, основными плательщиками взносов являются Danone и Pepsico. Соответственно, союз в первую очередь занимается лоббированием интересов именно этих компаний", - отмечает наш источник в молочной отрасли.

В этом разрезе становятся более понятными причины негодования главы "Союзмолока" Андрея Даниленко, который возмущен борьбой государственных контрольных ведомств с фальсификатом. Собственно, именно заявление Даниленко о том, что молочная отрасль встанет из-за нового порядка сертификации партий продукции дало старт очередной волне "молочной войны".

"Россельхознадзор вообще-то отвечает за здоровье животных. У вас это не вызывает вопрос, почему ведомство, отвечающее за здоровье животных, делает заявление по поводу качества готовой продукции?" - задается Даниленко риторическим вопросом в студии +Царьграда+.

"Россельхознадзор занимается исследованием фальсификации как побочной задачей, - пояснил в интервью +Царьграду+ заместитель руководителя ведомства Николай Власов. - Иными словами, мы фальсификацию прицельно не ищем и определяем не любую фальсификацию. Если бы искали, да еще и любую, то результаты были бы, вне всякого сомнения, более тревожными. Сейчас в среднем по стране данные очень сильно различаются: в ряде субъектов Российской Федерации фальсификация молочных продуктов вообще не выявлялась ни разу. В других регионах ее уровень превышал 50 процентов от числа исследованных проб". Такая же ситуация с различными типами продукции, добавил эксперт.

Россельхознадзор также поделился свежими данными статистики: за истекший период 2016 года ведомство исследовало на наличие фальсификации только 1353 пробы молочной продукции, отобранные в 38 субъектах Российской Федерации. С ними было проведено 5864 теста, то есть примерно 4 теста на пробу. В результате обнаружено, что 10,43 процента из числа исследованных проб фальсифицировано.

"В это понятие мы включаем не только запрещенные добавки, но и, например, неверное указание процента содержания жира: когда на упаковке написано, что жирность сметаны 20 процентов, а на самом деле там 10 процентов", - прокомментировал цифры Николай Власов. При этом он подчеркнул, что общее количество данных не позволяет дать четкую статистику, но даже в таком виде они вызывают глубокую озабоченность.

НЕ ВСЕ ЙОГУРТЫ ОДИНАКОВО ПОЛЕЗНЫ

Заместитель председателя комитета ТПП РФ по развитию агропромышленного комплекса, директор "Совхоза имени Ленина" Павел Грудинин заявил в эфире +Царьграда+, что под видом молока в магазинах зачастую продается "белая жидкость".

"Жидкость, выдавленная из фруктов - это сок, а болтушка в воде из порошка - это сок или не сок? Если "сухое молоко" развести в воде, то получится молоко или нет? С нашей точки зрения - нет. По крайней мере, не натуральное. С точки зрения бизнеса - это молоко", - разводит руками Николай Власов. Для Россельхоза же "молоко" - это только экскрет молочной железы коровы или другого животного.

Цех пастеризации на молочном заводе. Фото: Евгений Курсков/ТАСС

Как пояснили в Россельхознадзоре, решение о том, что в России должна быть обеспечена прослеживаемость животных и продукции животного происхождения, принималось на уровне правительства и администрации президента (АП). Это необходимо, чтобы не допустить распространения заразных болезней животных и для решения целого ряда других задач, в том числе тех, которые к ветеринарии не имеют никакого отношения - от обеспечения качества и борьбы с контрафактом до налоговой сферы и госстатистики.

Также правительство и АП решили, что система ветеринарной сертификации и система прослеживаемости будут "жить" внутри одного процесса - ветеринарной сертификации.

"В разных развитых странах это решается по-разному - это могут быть две отдельные системы или одна, - но отметим, что в любом случае ее решают ветеринары", - подчеркнул Власов.

Он также назвал основные причины, по которым это делается.

Прослеживаемость - это совсем новый для нас процесс, правовое обеспечение которого отсутствует, и если сделать его частью процесса ветсертификации (это очень старый процесс, правовое обеспечение которого имеется уже многие десятилетия), то она четко ложится в уже существующее правовое "ложе".

Такое сочетание двух систем заметно выгоднее экономически - затраты вдвое ниже. Внедрение нового механизма внутри ветсертификации позволяет использовать государственный ветеринарный надзор и контроль для исполнения установленных требований. Если бы она не была ветеринарным видом деятельности, то необходимо было бы создать не только правовое обеспечение, но и еще один вид надзора и, соответственно, еще один надзорный орган! Получается, что это не только финансово выгодно, но и снижает бюрократические барьеры.

Даниленко заявляет: "Ветеринарный сертификат - это сертификат о здоровье животного".

"Это не так, - пояснил Николай Власов. - Ветеринарные сертификаты оформляются не только на животных, но и на продукцию животного происхождения, включая переработанную". Фактически ветсертификаты - это официальное свидетельство соответствия экспортируемой или перемещаемой внутри страны партии животных или продукции животного происхождения установленным требованиям.

Манипуляцией являются и слова главы "Союзмолока": "А какой я выдам ветеринарный сертификат на здоровье бутылке молока или баночке йогурта?"

На партию йогурта выдается электронный (и только электронный) сертификат, - содержащий информацию о сырье, из которого сделан йогурт, и о его происхождении, - который скажет, кто эту партию произвел, откуда и куда она направляется. Причем в отношении готовой продукции из пастеризованного молока ветеринарный сертификат исполняет из двух своих функций одну - обеспечивает прослеживаемость, поскольку все ветеринарные контрольные процедуры уже позади.

Линия по производству йогурта на заводе молочной продукции. Фото: Максим Шеметов/ТАСС

Оформление электронного ветеринарного сертификата бесплатно. Более того, оно может проводиться без каких-либо затрат человеческого труда, если информационная система предприятия-производителя умеет работать с ФГИС Меркурий по api-интерфейсу, подчеркнул в беседе с +Царьградом+ замглавы Россельхознадзора.

"Что такое ветеринарный сертификат на бутылку молока? - возмущается Даниленко. - В этой бутылке молока может быть молоко от ста коров, от 150 коров. Мне что - выписывать ветеринарные сертификаты всех коров, которые, может быть, попали в эту бутылку?"

И вновь глава "Союзмолока" лукавит: речь должна идти не "о бутылке", а о производственной партии молока в бутылках, пояснил Власов.

"Практически любая партия молокопродуктов сейчас делается из сборной партии сырого молока. Каждая часть сборной партии также подвергается сертификации и в каждый момент времени известно количество ферм (обычно не слишком большое), молоко с которых использовано для изготовления конкретной партии молочного продукта", - уточнил он.

По словам эксперта, электронный сертификат на производственную партию продукции связан с сертификатом на смешанную партию сырого молока. Он, в свою очередь, связан с сертификатами на партии молока с разных ферм. Так и обеспечивается прослеживаемость. "Так что ничего ему не надо вписывать - все эти данные уже есть в системе", - резюмирует Власов.

Тот же принцип существует и в мясопереработке. Например, в отношении фаршей и колбас. Ведь у Даниленко не возникает почему-то вопроса, как проверить здоровье сосиски или куриной ножки. И по умолчанию ясно, что одно больное животное может поставить под угрозу здоровье потребителей всей партии. Что касается "баночек йогурта", то совсем не редки случаи, когда отравление или повышенная бдительность одного покупателя, обнаружившего под крышечкой плесень или посторонние предметы, приводит к изъятию всей партии продукта из продажи.

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

Позиция государства, выраженная Россельхознадзором и другими ведомствами, вполне ясна: "Новые массовые выявления недоброкачественной пищевой продукции свидетельствуют о необходимости скорейшего внедрения национальной системы контроля безопасности всех видов пищевой продукции по принципу "от поля до стола потребителя". Помимо этого, необходимо повышение роли и усиление ответственности ветеринарных служб субъектов федерации за безопасность пищевой продукции".

У союзов и объединений позиция несколько иная, хотя у "Союзмолока" и Молочного союза России она, опять же, различается. "Каждый день обнаруживаются какие-то нарушения. Это нормальная работа ведомств, о которой они отчитываются. А вот кто раздувает из мизерного процента нарушений большой скандал - это большой вопрос, - полагает Людмила Маницкая. - Поверьте, есть гораздо более острые проблемы в том же производстве и переработке молока. Понятно, что никто не хочет покупать фальсификат. Для этого мы и сражаемся за правильный контроль - чтобы, обнаружив недобросовестного производителя, министерства и ведомства доводили дело до конца и приостанавливали работу предприятия до устранения неполадок".

Николай Власов сообщил, что ужесточение законодательства по отношению к мошенникам от молочного бизнеса не в компетенции Россельхознадзора, но отметил, что "как потребителю мне бы хотелось, чтобы фальсификаторы теряли право заниматься производством продуктов питания".

Некоторые из игроков рынка, к которым +Царьград+ обращался за комментариями, упрекали СМИ в излишнем раздувании "молочной войны". По их мнению, не нужно политизировать эту тему и придавать ей слишком много значения. Но, как метко сказал о "молочной войне" один из опрошенных +Царьградом+ источников, "что особенно плохо во всей этой шумихе - отдельные медиаперсоны пиарятся, а люди всерьез начинают бояться покупать молочную продукцию".

В то же время тему невозможно не политизировать в ситуации, когда 60 процентов молочного рынка страны уже находятся под контролем иностранных компаний, а в будущем монополизм транснационалов будет только усиливаться. Ведь помимо Danone и Pepsico есть еще Ehrmann, Campina, Parmalat и ряд других игроков, которые, как показал недавний пример, готовы даже угрожать остановкой производства молочной продукции в России, если какие-то государственные инициативы покажутся им слишком обременительными.

В этом материале +Царьград+ намеренно практически не затронул тему сговора ретейлеров с крупными производителями, поскольку это тема для отдельного (возможно, даже более объемного) расследования. Но и эта проблема на российском молочном рынке присутствует, убивая возможности небольших производителей и фермеров. К счастью, они постепенно осваивают и другие технологии продаж: например, через интернет, через социальные сети.

Вероятно, одной системой контроля безопасности здесь не обойтись, и на повестку дня правительства в ближайшей перспективе было бы целесообразно вынести новую концепцию национальной продовольственной безопасности, в которой молоко и молочная продукция играют далеко не последнюю роль.