США: Плавильный котел наций превращается в территорию межнационального конфликта
Идея так называемого мультикультурализма переставила акценты с единства на разнообразие
Когда-то в Чикаго был у меня замечательный знакомый - Джек, американец ирландского происхождения. Человеком он был старой школы, придерживался весьма традиционных для США ценностей. Работал Джек в похоронном агентстве.
У него была секретарь, иммигрантка из Риги. Само собой, всякий раз, когда по долгу службы я заходил к ним в контору, то общался с ней по-русски. Так удобнее. И всякий раз мой ныне покойный друг Джек реагировал неизменным образом:
- Миша! Сколько раз тебе говорить? Ты в Америке! Говори по-испански!
В этой шутке была только доля шутки. Испанский язык уже стал de facto вторым официальным языком в США. В любом банке, магазине, учреждении обязательно будут сотрудники, готовые пообщаться с клиентом на испанском. В крупных городах есть целые районы, где вообще не говорят по-английски.
Волна иммиграции из стран Латинской Америки УЖЕ захлестнула страну. Избрание на Пост президента Трампа с его весьма экзотической идеей стены на границе с Мексикой - это запоздалая реакция на процесс, зашедший слишком далеко. И столь радикальная позиция главы государства отражает высочайший градус напряжения в обществе по данному вопросу.
Неуклонно надвигающийся на американо-мексиканскую границу очередной караван - это лишь капля в грозовой туче, нависшей над Америкой. Конфликт по проблеме иммиграции будет лишь обостряться. Он неотвратим. Испаноговорящее население США составляет 17% от всего населения страны. В одной Калифорнии их проживает 14 миллионов. И это не считая 12 миллионов нелегальных иммигрантов. У сторонников открытой южной границы уже достаточно сил, чтобы противостоять тем, кто хочет регулировать миграционные потоки в страну.
Но в чем проблема? Почему так все разволновались? Ведь Америка - страна иммигрантов. И сами американцы очень этим гордятся. Они все являются потомками людей, мигрировавших из самых разных стран. Исключение составляют лишь несколько сотен тысяч американских индейцев, которых массово истребляли предки-колонизаторы нынешних борцов с нелегальной иммиграцией. И до 1924 года (когда был принят Иммиграционный Акт) не было никакой нелегальной иммиграции. Всякий прибывший в США мог автоматически стать иммигрантом. И становился. А теперь их внукам не нравятся желающие стать американцами выходцы из тропических стран континента. Что же произошло?
Американская культура формировалась и развивалась по принципу «плавильного котла». Немец, ирландец, поляк, итальянец прибывали в страну и становились американцами. Они полностью ассимилировались в местную культуру, обогащая ее при этом своими собственными традициями.
Но постепенно в общество была внедрена идея так называемого мультикультурализма. Она переставила акценты с единства на разнообразие. То есть теперь ассимиляция стала не нужна. Необходимость культурной интеграции в американское общество отпала. Напротив, всяческое подчеркивание своего отличия от всех остальных стало модным. И начавшаяся волна иммиграции из испаноязычных стран пошла именно по такому маршруту. Не нужно учить английский язык. Не обязательно следовать местным обычаям. Можно продолжать жить, как будто мы в Гвадалахаре или Монтеррее. Вот именно это и вызывает отторжение у остальных американцев. Если учесть ещё бедность и сопутствующие ей низкий средний уровень образования и высокий уровень преступности, то не стоит удивляться высокому градусу противостояния по вопросам иммиграции.
Таким образом, острый конфликт в США по вопросам иммиграции является внешним проявлением внутреннего противоречия между принципами плавильного котла и мультикультурализма. Последнее, в свою очередь, представляет собой лишь нить в целом клубке противоречий, окутавшем американское общество.
Реальные доходы большинства населения не растут, разрыв между богатыми и бедными неуклонно увеличивается с 1970 года. Средний класс сокращается в численности. Это уже начинает создавать напряженность между различными социально-экономическими прослойками населения.
Феминистки устроили настоящую войну полов. И предъявляют все новые претензии и требования преференций. Это не только наносит ущерб мужчинам на рабочем месте, но и подрывает традиционные роли полов. Что, в свою очередь, приводит к ослаблению института семьи.
Гомосексуалисты и иже с ними изобретают все новые права, за которые тут же начинают бороться. Это ведёт к полному отказу от биологического определения пола. Полов теперь уже не два, а восемь. И это вступает в вопиющее противоречие с религиозными верованиями огромного числа американцев.
Легализация марихуаны в сочетании с эпидемией пристрастия к опиоидам создаёт опасную ситуацию как с точки зрения охраны здоровья, так и в смысле ухудшения криминогенной обстановки. Потребление алкоголя также существенно возросло.
Активная борьба между противниками и сторонниками права на владение и ношение орудия также обостряет общественное противостояние.
Проблема межрасовых отношений также усугубляется на фоне практически полного распада общинных институтов среди негритянского населения.
Обострившаяся накануне промежуточных выборов борьба вокруг иммиграции является лишь маленькой каплей, упавшей в чашу гнева. Когда-нибудь эта чаша будет переполнена многочисленными противоречиями, ведущими к конфликту. Время это уже, увы, не за горами. Америка неуклонно сползает к гражданскому противостоянию. Остаётся лишь надеяться, что оно не будет кровавым...